Первые часы Древней Руси

По каким часам жили наши предки, как отсчитывали время? Это совсем не праздные вопросы. Например, в Новгородской летописи записано о Куликовской битве 1380 года: «бьющимся им от 6 часа, до 9 –го пролияся кровь». Если мы не догадываемся о том, что время в летописи указано по церковному счету, то не поймем сути вопроса. В Древней Руси отдельно считали дневное и ночное время, и отсчет производили от восхода до захода Солнца (дневные часы) и от захода до восхода Солнца (ночные часы). В соответствии с современными понятиями — Куликовская битва началась в полдень, в 12 часов и продолжалась до 15 часов.

Традиционно считалось, что в России часовое дело было не в почете, и большинство изобретений в этой области принадлежат иностранцам, в основном из стран Западной Европы. Однако, изучение архивов, музейных собраний показало, что все было не так однозначно. Просто история хронометрии России мало изучена. Даже в совсем древних документах XI века, летописцы Великого Новгорода указывали не только дни, но и часы событий, показавшихся им достойными упоминания. Конечно, в это время Русь жила по солнечным часам. Механические часы еще до России не дошли, а водяные часы, известные в странах Востока и Европы для нашего климата не пригодны. Ведь по меткому выражению адмирала С.О.Макарова «Россия представляет собой здание, выходящее главным фасадом на Северный Ледовитый океан».

Тем не менее, несмотря на точные даты, указывающиеся в летописях, многие специалисты полагали, что в этот период народ узнавал время по природным показателям: крику петухов, солнцу и звездам и относили появление солнечных часов в России  только к XV веку. Однако, сравнительно недавно, в 70-е годы двадцатого века историк и художник Г.И.Петраш. Имя мастера было Лазарь. Он родился в Сербии, поэтому его и прозвали Лазарь Сербин. Он пришел «от Святая горы». Святая гора Афон возвышается на 2033 метра в юго-восточной части греческого острова Айон-Орос в Эгейском море. Эта самоуправляющаяся область Греции, находится во владении православного монастырского объединения, состоящего из 20, расположенных в скалах, мужских укрепленных монастырей (греческих, болгарских, русских, сербских). Первый крупный монастырь (лавра) был основан на горе Афон в 963 году византийским монахом Афанасием. Из этого монастыря и пришел чернец (монах) Лазарь, искусный мастер, воздвигший в Москве первые на Руси механические башенные часы.

Про механизм часов сведения противоречивы. Как они были точно устроены не известно. В одной летописи указывалось, что часы показывали фазы Луны, в другой эти данные отсутствовали. В лицевом своде, изданном в Москве в третьей четверти XVI века, имеется цветная миниатюра, изображающая пуск «часника» в Москве. На миниатюре показан Великий Князь Василий I и монах Лазарь, рассказывающий об устройстве своих часов. Судя по рисунку, часы имели три гири, что говорит о сложности устройства прибора времени. Одна гиря, вероятно, приводила в действие основной механизм часов, вторая – устройство боя, третья – планетарный механизм (фазы Луны). Правда, на рисунке диск Луны не виден. Отсутствуют на циферблате и стрелки. Скорее всего, вращался центральный диск, но тогда на нем должен быть неподвижный указатель (возможно, на рисунке его просто не изобразили). Мы видим большой колокол и молот, который по нему должен бить и в летописи сказано «не бо человек ударяше, но человековидно, самозвонно и самодвижно». Многие историки часового дела полагают, что эти слова означают, что часы Лазаря Сербина имели механическую фигуру, которая била в колокол. Подобные автоматы в странах Западной Европы называли «жакемары». Однако, поскольку в Лицевом своде эта фигура не изображена, под словом «человековидно» можно понимать просто автоматическое движение молота, ударявшего в колокол без человеческого участия.

Интересна в часах и разбивка циферблата. По кругу расположены 12 церковнославянских букв, означающих цифры: А – 1; В – 2; Г –3; Д – 4;…..АI – 11;  ВI – 12. Причем, цифра 12 сдвинута влево, так как сутки принято было начинать с восходом Солнца. В летописи говорится, что часы размеряли и рассчитывали часы дневные и ночные. Вероятно, в этих часах была задействована византийская система счета времени с неравными дневными и ночными часами. Изготовить механизм, который отвечал этим требованиям чрезвычайно сложно. Чтобы механические часы показывали и отбивали круглый год двенадцать часов днем и двенадцать часов ночью, причем разной продолжительности, необходимо было либо менять скорость вращения циферблата после каждого поворота стрелки на 12 часов, либо  в устройстве часов должно быть два механизма и стрелка должна переключаться с одного механизма на другой при смене дня и ночи. В литературных источниках имеются упоминания, как о первом варианте механизма, так и о втором. В древних башенных часах в качестве регулятора хода использовался так называемый шпиндельный ход с билянцем. Билянец – это пилообразная перекладина (коромысло), на концах которой подвешены грузы. Это сооружение вращается вправо и влево (без собственного периода колебаний). Положение грузов можно было менять, и это позволяло менять скорость вращения циферблата днем и ночью.

Какой механизм предпочел изготовить для первых московских и российских башенных часов Лазарь Сербин не известно. Тем не менее, можно сказать, что часы были действительно великолепны, об этом говорят  и  летописцы и то, что Великий Князь не поскупился. Он уплатил за часы громадную по тем временам сумму более «полутораста рублев» – примерно двадцать тысяч золотых рублей по курсу начала ХХ века. Часы считались невиданной диковинкой того времени и были сооружены умелыми московскими мастерами на самом видном месте одной из башен белокаменного кремля, построенного на крутом берегу Москвы-реки великим князем Дмитрием Донским.

До сих пор сохранился рисунок, на котором часы Лазаря изображены с тремя гирями—большой, средней, и двумя маленькими по бокам. Тут же рядом в арке находился колокол боя. Стрелок на циферблате нет. Вероятно, вращался сам часовой круг, как это было в более поздних вариантах кремлевских часов. Цифры на часах обозначены славянскими буквами: аз, буки, веди, глаголь, добро, есть и т. д.

Вероятно, молва о московских замечательных часах быстро разнеслась по российским городам и уже через несколько десятилетий башенные часы начали устанавливать в других городах, например, в 1436 году были сооружены часы в Новгороде.

При Дмитрии Донском, почти шестьсот лет назад, в Кремле были установлены первые башенные часы. К сожалению, никаких описаний их устройства и внешнего вида не сохранит лось. В 1613—1614 годах часы появились уже на двух башнях — Спасской и Троицкой. При них безотлучно находились часовые мастера Потап Моисеев и Никифор Никитин. Эти часы, видимо, нуждались в каком-то улучшении. Новые часы были заказаны «аглицкой земли» часовому мастеру Христофору Галовею, приехавшему в Москву в 1621 году. Русские каменщики в 1625 году соорудили для них на Спасской башне каменный верх, существующий и поныне. Работа над созданием механизма продолжалась долго. По замыслу мастера новые часы должны были через определенное время издавать мелодичную музыку. За осуществление проекта взялись русские кузнецы и часовщики. Литейщик Кирилл Самойлов отлил тринадцать колоколов для перезвона. Металлические детали делали крестьяне Вирачевы из Устюжского уезда: старик Ждан, его сын Шумило Жданов и внук Алексей Шумилов. Им помогали другие мастеровые. От этого варианта курантов теперь не осталось ни одного винтика. Часы много раз страдали от пожаров, ломались. При каждом ремонте в них вносили все новые и новые изменения, переделывали циферблаты и стрелки, меняли число колоколов и мелодию. Так они дожили до 1917 года, когда в них при обстреле Кремля попал снаряд. Несколько месяцев куранты молчали. В августе 1918 года их начали реставрировать кремлевский часовщик Н. В. Беренс и музыкант М. М. Черемных, впоследствии заслуженный деятель искусств. Через год куранты снова ожили. С высоты Спасской башни на всю страну и за ее пределы стал разноситься их торжественный бой. Реставрированные часы теперь исполняли «Интернационал». Позднее «Интернационал» заменили мелодией известной песни «Широка страна моя родная ». Эта мелодия звучит и сейчас.

В 1435 году часы были водружены на каменном столпообразном сооружении — знаменитой Евфимьевской часозвони в Великом Новгороде.

Несколько позже, в 1476 году, часы устроили в Святогорском монастыре города Пскова. По свидетельству летописца, «владыко Феофил приехал во Псков декаб­ря 24 и часы повеле своим мастерам самозвонные по­ставить во Святогорском дворе, а тыя часы сам же вла­дыко со своим боярином Автономом приела в дом Живоначальныя Троицы».

Все эти часы устанавливались талантливыми рус­скими мастерами, но, к сожалению, в источниках нет точных указаний о строителях часозвонь и часов. Из­редка промелькнет в летописях имя или прозвище осно­воположников русского часостроения, и только редкост­ные произведения механического искусства XVI — XVIII веков, сохранившиеся до наших дней, рассказы­вают нам о высоком мастерстве русского народа.

Исследование кузнечного дела показывает, что рус­ские кузнецы уже к XII веку достигли высокого ма­стерства и научились работать виртуозно. Тонкие кру­жевные кольчуги, великолепные защитные шлемы, ху­дожественные украшения, острые клинки, кинжалы, даже пушки вырабатывали русские кузнецы. Они изго­товляли и тщательно отделывали предметы быта: хит­роумные замки, ключи, дверные ручки, скобы и даже шляпки гвоздей украшали узорами. Древние кузнецы были первыми ювелирами. Путем тонкой ковки они вы­делывали различные украшения.

Мастер-кузнец каждое изделие делал с начала и до конца сам. Он подбирал материал, ковал заготовки, от­делывал и собирал части в единое целое. Только впо­следствии изготовление сложных изделий — замков и часовых механизмов, разделилось на отрасли. Но до тех пор пока ремесленник все основывал на силе и ловко­сти своих рук, число механических изделий было весь­ма незначительно, как и число искусных мастеров. Из­готовляемые ими часы стоили до такой степени дорого, что их могли приобретать только государственные уч­реждения, наиболее крупные монастыри и кафедраль­ные соборы. Такие часы и были приобретены в первой половине XVI века Соловецким монастырем у Семена Часовика.

Вероятно, Часовик — это не фамилия мастера, а про­звище. Можно предположить, что мастер изготовил не один часовой механизм, коль за ним закрепилось про­звище, вошедшее в старинные записи.

Механизм, изготовленный Семеном Часовиком, ин­тересен не только тем, что он железный, кованый. Си­стема колес в этих часах приводилась в движение силой тяжести многопудовых гирь. А как регулировался рав­номерный ход часов? Специалисты предполагают, что в соловецких часах не было привычного нам регулятора хода — маятника. Его роль выполнял «билянец» — свое­образный балансир, похожий на коромысло, которым на Руси испокон веков переносили тяжести. На плечи «билянца», жестко насаженного на вертикальную ось, тоже вешали груз, и если часы спешили, то его дви­гали в одну сторону, отставали — перемещали в другую.

Рядом с соловецкими часами в Органной палате за­няли место часы с крепостной звонницы Пафнутьев-Боровского монастыря Калужской области. Они на сто лет моложе своих соседей, но тоже выполнены вруч­ную, как говорят документы, мастером Рязанцевым. Механизм этих часов уже несколько сложнее, регуля­тором хода служит маятник, и есть колокола для часо­вого боя. Тщательная работа мастера свидетельствует о том, что он был хорошо знаком с законами механики, физики и методики обработки металла. Его часы раза в три меньше соловецких, у них тоньше валы, чище шестерни. Судя по конструкции механизма, мастер ча­сов применил математические расчеты при изготовле­нии специального счетного колеса, необходимого не только для подачи звукового сигнала, но и для отбива­ния полного часа.

Впервые башенные часы появились в Коломенском в 1673 году, когда деревянные ворота были заменены каменными с двумя проездами и часовой башней над ними. Часы изготовил мастер Оружейной палаты Петр Высоцкий, который жил в нищете и бесправиии и писал царю в челобитной: «…а годового денежного и хлебно­го жалования не дают ничего, и оттого я, холоп твой, оскудел и одолжал великие долги».

Сохранилось известие, что тот же Петр Высоцкий изготовил и установил перед воротами фигуры больших деревянных львов в бараньих шкурах. Внутри львов находились часовые механизмы, пружины которых за­ставляли львов дико вращать глазами и по временам из­давать страшный рев. Воспитатель царских детей, уче­ный, писатель Симеон Полоцкий, записал: «…яко живые львы, глас испущают, глазами движут, зияют ус­тами, кажется, хощут ходити ногами».

Подобно львам были искусно сделаны и часы над во­ротами. Это были часы-куранты, обращенные цифер­блатом в сторону дворца. Голубой диск — «указной круг» — имел буквенное обозначение и вращался под неподвижно укрепленной стрелкой. В шатровой вось­мигранной башне над часами висели восемь перечасных колоколов, вызванивающих четверти, и один колокол боевой, по которому на исходе каждого часа ударял молот, укрепленный на специальной подставке. Здесь же висел большой снолошный колокол, извещавший на­род о пожарах, набегах врагов.

В конце XVIII века механизм часов Петра Высоц­кого был заменен новым, который имел большой синий циферблат с двойным диском. Меньший, внутренний диск вращался в течение лунного месяца и через спе­циальную фигурную прорезь показывал фазы луны. На большом диске были римские золоченые цифры, мимо которых скользили ажурно-копьевидные стрелки. Этот механизм действовал более ста лет. В начале XX века он был сильно поврежден и теперь находится в Орган­ной палате музея.

Интересен часовой механизм из Перервы уже завод­ского производства. Часы изготовлены в 1863 году ма­стером Иваном Юриным. Это часы-куранты. Всякому, наверное, известен принцип действия обыкновенной му­зыкальной шкатулки, изобретенной несколько столетий назад, но особенное распространение получившей в XVIII и XIX столетиях, когда даже карманные часы, портсигару и табакерки воспроизводили какую-нибудь мелодию или небольшую пьеску.

Музыкальный механизм шкатулки имеет так назы­ваемый программный цилиндр, на поверхности которого укреплены в соответствующем для данной мелодии по­рядке короткие штифты. При вращении цилиндра они поднимают и опускают тонкие металлические пластин­ки, заставляя их звучать.

В часах И. Юрина тоже есть программный цилиндр, даже целых четыре. На поверхности цилиндров сделаны выступы. Задевая за них, приводы от колоколов оття­гивали молоточки, которые в определенной последова­тельности ударяли по колоколам и вызванивали ме­лодию.