В разных странах и разных городах о наступлении нового года возвещают самые разные «ориентиры». В Нью-Йорке на Таймс-сквер со шпиля одного из зданий спускается сверкающий хрустальный шар, который ровно в полночь разлетается на мелкие осколки. Где-то эта роль поручается выстрелу из пушки, где-то существуют свои собственные «ориентиры». Но двенадцатый удар часов это символ всеобщий. Кремлевские куранты и лондонский Биг Бен, часы на башнях соборов и королевских дворцов, старинных вокзалов и городских ратуш уже в течение многих веков возвещают о наступлении нового дня и нового года. Именно с последним ударом часов связано множество примет, под них загадывают желания, провожают старый год и встречают новый. Сегодня трудно представить жизнь современного человека без часов. И еще труднее осознать, что этот необходимый аксессуар вошел в наш быт, в общем-то, недавно.
От капель и песчинок
Строго говоря, о сущности времени «четвертого измерения» философы задумались еще в глубокой древности. Но, пока Гераклит Эфесский, Платон и Аристотель размышляли о том, что есть время, десятки и сотни тысяч людей решали куда более насущную проблему: а как это самое время измерить? Как узнать, сколько еще остается до полуденного жара или до наступления темноты?
Первыми часами для людей были, без сомнения, Солнце, Луна и звезды. И неспроста у многих народов утренняя звезда овеяна тысячами легенд именно она предвещала рассвет после длинной ночи. Восход и закат созвездий, Луна, Солнце небо было открытой книгой, и надо было только научиться ее читать.
И, как того и следовало ожидать, первый прибор для измерения времени, изобретенный человечеством, был основан именно на движении Солнца. В древнем Вавилоне около трех с половиной тысяч лет назад были изобретены солнечные часы. Небольшой стержень (гномон) укрепляли на плоском камне (кадран), разграфленном линиями, циферблате, часовой стрелкой служила тень от гномона.
Очень скоро в дополнение к солнечным часам, которые могли «работать» только днем и только в солнечную погоду, появились водяные часы, или клепсидры. Считается, что изобрели их в Древней Греции. Устройство клепсидр было простым: металлический или глиняный, а позже стеклянный сосуд наполняли водой, которая медленно, капля за каплей, вытекала, уровень ее понижался, и деления на сосуде указывали, который час.
Но была у клепсидр еще одна функция. Как известно, античную Грецию не без оснований считают родиной демократии. И, как следствие, родиной ораторского искусства. Произносить речь во время собрания горожан на агоре главной городской площади было позволено, в общем-то, всем свободным гражданам, а дальше все уже зависело от самого оратора. И именно при помощи клепсидр, водяных часов, отмеряли, как сказали бы сегодня, регламент время, в течение которого позволялось произносить речь. И многие ораторы прибегали к традиционному трюку они попросту подкупали служителей клепсидр, чтобы те немного сузили отверстие и позволили бы им говорить чуточку дольше. Отсюда ли берет начало известное выражение «лить воду с трибуны», науке доподлинно не известно, но зато установлено другое: ораторы уровня Цицерона к этому трюку никогда не прибегали. Потому что знали: если ты не убедил слушателей короткой речью длинной лишь нагонишь на них скуку. Не говоря уже о том, что кража времени считалась в античном мире тягчайшим преступлением. Любое имущество, считали в древности, можно возместить, но нельзя вернуть время и человеческую жизнь&
А часовое дело тем временем развивалось. В Европе и Китае были в ходу так называемые «огненные» часы в виде свечей с нанесенными на них делениями. Около тысячи лет назад появились первые песочные часы. Строго говоря, сыпучие материалы человечество знало уже давно, но вот для изготовления таких часов требовалось еще, чтобы должного уровня достигло мастерство стеклодувов.
Конечно, на практике при помощи песочных часов можно было измерить небольшие промежутки времени около часа. Проблему эту, впрочем, решили быстро у главных часов ставили служителя, чаще всего воина, который исправно переворачивал запаянные склянки с песком и отбивал в колокол каждый час английское слово clock часы произошло от латинского clocca колокол. Счет времени, впрочем, вели разве что в монастырях, чтобы вовремя творить положенные молитвы, а остальное население не то чтобы особо просвещенной на тот момент Европы не особенно задумывалось о времени. Не говоря уже о том, что часы были прибором громоздким и хрупким и еще требовали постоянного внимания и ухода. А это была непозволительная роскошь для большинства семей.
Бьют часы на старой башне
Пожалуй, сегодня даже люди, весьма далекие от истории и историографии знают о том, что в средние века нынешняя благополучная и развитая Европа была, в общем-то, мрачной, нищей и глухой окраиной цивилизации, а центр наук, искусства, ремесла и, как сказали бы сегодня, гламура находился на Востоке. Вряд ли стоит напоминать, что в те годы, когда на Востоке строили общественные бани, европейцы не очень представляли себе, что мыться можно горячей водой, а в пищу добавлять пряности. До самой эпохи Ренессанса дожил показательный «ювелирный аксессуар» богатых европейских дам: золотая, украшенная драгоценными камнями полая золотая трубочка с отверстиями. Внутрь вставляли стерженек из клейкого вещества, и применялся этот «аксессуар»&для ловли ползающих по телу паразитов. Проще говоря, вшей.
Но в то же время ясно и другое. Именно в те мрачные годы Средневековья в Европе были сделаны два великих изобретения, которые потом позволили ей обойти Восток в вечном геополитическом соревновании механические часы и печатный станок.
Вряд ли, конечно, на Востоке не знали о новых европейских «диковинках». Скорее их тут посчитали «вредными» и не соответствующими особому менталитету. Книгопечатание грозило подорвать искусство каллиграфии, не просто развитое и популярное, а во многом даже освященное религией. А механические часы составили бы серьезную «конкуренцию» муэдзинам. Во всяком случае, когда в Стамбуле на здании университета предложили установить первые в городе башенные часы, в религиозных кругах поднялась форменная буря: верующему мусульманину, твердили иерархи, предписано узнавать время по призывам муэдзина к молитве, о том, когда начинается и когда заканчивается время поста, возвестит выстрел из пушки, а все остальное «изобретение шайтана» (консервативные мусульманские богословы до сих пор спорят, допустимо ли определять по часам, а не по свету, время ифтара). И в результате Европа значительно раньше воспользовалась благами новых изобретений: книгопечатание многократно повысило доступ к знаниям и информации, а механические часы позволили куда четче планировать свой день.
Но если в том, что авторство европейского печатного станка (свой собственный способ книгопечатания издревле знали в Китае) принадлежит Иоанну Гутенбергу, историки, в общем-то, не сомневаются, то по поводу механических часов единого мнения нет.
Согласно одной из легенд, первые механические часы изобрел будущий Папа римский Сильвестр II в то время, когда еще был простым ученым монахом Гербертом Ориллой и жил в заштатном Магдебурге.
Уже потом историки придут к мнению, что Папу Сильвестра II называли «самым образованным человеком к востоку от Пиренеев» как минимум не без оснований. И, согласно легенде, именно он, занявшись однажды усовершенствованием механизма мельницы, изобрел& первые в мире башенные часы с боем. Устройство этого агрегата не слишком замысловатое и понятно будет любому ребенку: зубчатое колесо с автоматическим спуском. При вращении колеса под тяжестью гири зубцы периодически освобождали язык колокола, тот срывался и сообщал людям, что еще один час прошел.
Изобретение Герберта Ориллы очень скоро распространилось по многим городам. Конечно, те первые часы вряд ли составили бы серьезную конкуренцию нынешним по части точности хода и тем более изящества. Однако «механический переворот» был сделан, и вскоре башенные часы начинали отбивать время во многих городах Европы. Исторически подтвержден тот факт, что в 1288 году уже ходили железные башенные Вестминстерские куранты.
А башенные часы тем временем становились уже престижным городским украшением. Все более замысловатые мелодии отбивали спрятанные в них колокола, часто мелодии курантов дополняли танцы фигурок, на часах появлялись картины, сменяющие друг друга. Сегодня башенные часы во многих городах это признанный «неофициальный» символ и во всяком случае важная достопримечательность. Но все несли на себе вечную печать наследства вавилонских солнечных гномонов: круглый циферблат, стрелка, повторяющая тень от столбика& И самое главное, в полном соответствии с древнеассирийской системой счета, где в основе лежало не 10, а 12 и 5, круг делили на 12 часов. Более того, 12 часов составлял именно день (или ночь), а не сутки.
Первое время в часах была только одна часовая стрелка. Но даже когда развитие часового дела позволило дополнить часовую стрелку минутной, а позже и секундной, «ассирийское наследство» осталось в неприкосновенности: часовой циферблат делили на 60 минут и 60 секунд. В течение веков оставалась незыблемой и другая традиция циферблат часов оставался круглым. Пересмотреть ее решился только Луи Картье, ювелир, который в 1857 году заключил договор с эльзасским фабрикантом Эдмоном Жежером об эксклюзивных поставках плоских часовых механизмов, а также механизмов с репетиром, календарем и хронографом. Благодаря весьма плодотворному сотрудничеству Жежера и Картье появились самые смелые и неординарные творения Cartier начала ХХ века: миндалевидные, овальные, квадратные часы, часы в форме ромба.
Первые башенные часы появлялись в восточных городах уже на волне европеизации. В Баку это были часы на здании нынешней мэрии и на башне Сабунчинского вокзала, первые в Каире башенные часы были подарены французским королем и установлены в мечети Мохаммеда Али в городской цитадели и, по мнению многих, безнадежно испортили ее «восточный» силуэт.
Но вместе с официальной историей у башенных часов есть и неофициальная. Так, в Стамбуле до сих пор рассказывают, что местный король мошенников по прозвищу Фазан (из-за любви к яркой одежде) периодически предлагал заезжим богатым провинциалам приобрести&башню университета с первыми в городе башенными часами и потом брать деньги с горожан за то, что те будут по этим часам сверять свои наручные.
От башенных часов к морским хронометрам
А совершенствование часовых механизмов шло тем временем своим чередом. Тем более что и время ставило новые задачи: человечеству хотелось большей точности измерений. В 1657 году голландский ученый Христиан Гюйгенс изготовил механические часы с маятником. И это стало следующей вехой в часовом деле. В его механизме маятник проходил между зубьями вилки, которая позволяла специальному зубчатому колесу проворачиваться ровно на один зуб за полкачания. Амплитуда движения маятника в таких часах была большой, и точность хода зависела не только от длины стержня, на котором висел груз, но и от размаха его качания.
В 1670 году произошло кардинальное усовершенствование спускового механизма механических часов был изобретен анкерный спуск, позволивший существенно уменьшить амплитуду колебаний и применить длинные секундные маятники. После тщательной настройки, в соответствии с широтой месторасположения и температурой в помещении, такие часы имели неточность хода всего несколько секунд в неделю. Надо отметить, что взаимоотношения спускового механизма и маятника во всех часах имеют достаточно сложный характер. И если маятник задает темп вращения колесиков часового механизма, то именно спусковой механизм подталкивает маятник, делая его колебания незатухающими.
Но тем не менее у часов того времени оставался большой недостаток: они были слишком громоздкими, к тому же их невозможно было переносить и перевозить. А это создавало серьезные проблемы прежде всего для мореплавателей, которым точное время требовалось прежде всего для навигационных вычислений. Но пока куранты на городских площадях отбивали замысловатые мелодии, на судах по-прежнему ход времени отбивали склянки те самые песочные часы.
Эру компактных и переносимых механических хронометров открыло изобретение все тем же Гюйгенсом в 1675 году вращательного балансира, а также использование вместо гирь пружины. Соединение крутильного маятника, спиральной пружины и анкерного спуска открыло дорогу не только морской навигации, но и созданию массовых малогабаритных часов. Плюс ко всему именно с этого времени в часах появляется вторая, минутная стрелка.
Как известно, первые карманные часы были без стекла и только с одной стрелкой часовой. Кроме того, вместо цифр разметка осуществлялась объемными накладными индексами. Благодаря ним определять который час можно было наощупь, что помогало в темноте и во время светских встреч, когда смотреть на часы не позволял этикет. Минутная стрелка в часах появилась около 1700 года.
Часы, покорившие море
Но вскоре еще один толчок к развитию часового дела дала трагедия, случившаяся на море. 29 сентября 1702 года эскадра численностью в 21 корабль под началом адмирала Клодисли Шовела вышла из Гибралтара в Англию. Погода была неважной, но, как только небо очистилось от туч, штурманам удалось определить широту местонахождения. А вот долготу в то время точно измерить не могли: погрешности могли доходить до 50100 километров. А ориентиров в море, как известно, не много. Результатом ошибки в расчетах стало то, что 5 кораблей эскадры в тумане налетели на Гилстонские рифы и 1 600 человек, в том числе адмирал, герой Англо-французской войны, погибли. Эта трагедия стала для Британии страшным потрясением. Вскоре парламент подготовил билль, согласно которому беспрецедентно огромная по тем временам награда размером в 20 тысяч фунтов (что было эквивалентно 150 кг золота) причиталась тому, кто на практике решит проблему определения долготы на море.
Увы, награда ждала своего хозяина очень долго. Морские часы были изготовлены в 1735 году йоркширским столяром Джоном Харрисоном. Их точность составляла + 5 секунд в сутки, и они уже были вполне пригодны для морских путешествий. Однако, оставшись недовольным своим первым хронометром, изобретатель трудился еще почти три десятка лет, прежде чем в 1761-м начались полномасштабные испытания усовершенствованной модели, которая уходила меньше чем на секунду в сутки. Первая часть награды была получена Харрисоном в 1764 году, после третьего длительного морского испытания и не менее длительных канцелярских мытарств. Полностью вознаграждение изобретатель получил только в 1773 году. Испытывал хронометр капитан Джеймс Кук, составивший благодаря ему карту островов Полинезии. В судовом журнале он воздал хвалу детищу Харрисона: «Верному другу часам, нашему проводнику, который никогда не подводит».
А в 1780 году ученик британского мастера Грэма Томас Мьюдж впервые представил часы с третьей секундной стрелкой, которая была надета на удлиненный вал спускового колеса свободного анкерного спуска (самое знаменитое изобретение его учителя Джорджа Грэма), чем и было обусловлено ее странное положение на отметке «6 часов», ставшее затем классическим. Так впервые появилась возможность измерить отрезок времени с точностью до секунды.
В 1704 году было сделано еще одно революционное изобретение. В часах впервые были применены рубиновые камни. Честь этого открытия принадлежит британскому часовому мастеру Джорджу Грэму. Как уточняют многие, до появления рубиновых «подшипников» детали часового механизма буквально в течение нескольких лет протирались до дыр, и часы выходили из строя. В 1704 году Джорджу Грэму и его мастерам Пьеру и Якову Дефобрам был выдан патент на применение драгоценных «прокладок». Почти два века с тех пор часы с камнями в механизме считались предметом роскоши, пока в 1902 году не была изобретена технология выращивания искусственных рубинов корундов. С тех пор использование от 15 и больше камней в классическом механизме считается неоспоримой нормой.
Возможно, именно в это время часы из предмета роскоши становятся повседневным аксессуаром. На стенах домов прочно обосновываются уютные «ходики» с маятниками, на тумбочках занимают место будильники. На 1-м московском часовом заводе с гордостью рассказывают, что именно их часы «Штурманские», мечта любого летчика! первыми побывали в космосе на руке Юрия Гагарина.
Но на Луне первыми побывали часы, изготовленные на заводах фирмы «Омега». И ни один рассказ о часах не был бы полным без «швейцарской» страницы.
Драгоценное время
Но, рассказывая об истории часового дела, нельзя обойти вниманием еще одно событие, к часам и часовщикам прямого отношения вроде бы не имеющего. В 1541 году было запрещено ношение драгоценностей в центре церковной Реформации Женеве. Что заставило ювелиров обратить внимание на новое искусство часовое дело. Строго говоря, наручных часов тогда еще не существовало, да и столь строгие запреты продержались недолго, но именно они заложили в Швейцарии основы хорошего вкуса и респектабельности, когда слишком вычурная одежда и слишком яркие украшения, мягко говоря, не приветствовались. Так или иначе, именно в Женеве более четырехсот лет назад была образована первая гильдия часовщиков. И уже с XIX века все революционные часовые изобретения происходят исключительно в Швейцарии. И многие из них связаны с именем Авраама-Луи Бреге. В 1783 году он начал работать над часами «Королева Мария Антуанетта». Часы эти уже имели автоподзавод, минутный репетир, вечный календарь, независимый секундомер, «уравнение времени», термометр и индикатор запаса хода. Задняя крышка, выполненная из горного хрусталя, давала возможность увидеть работу механизма. А в 1795 году он же изобрел турбийон, считающийся величайшим достижением в часовой промышленности и наиболее сложным устройством. Вращая с помощью него колебательную систему часов, удается компенсировать влияние гравитации на точность хода. Правда, патент на свое изобретение Бреге получил только в 1801 году. Но зато в 1799 году представил часы «Tact», получившие известность как «часы для слепых». Их владелец мог узнавать время, прикоснувшись к открытому циферблату А в 1830 компания «Брегет» (Breguet) представила часы, в которых корректировка времени и завод осуществлялись одной заводной головкой.
Строго говоря, сегодня пальма первенства по изобретениям в часовом деле вновь находится не в Швейцарии. Первые электромеханические часы появились в 1957 году в США, первый кварцевый хронограф в 1964 году представила Seiko. В последней четверти ХХ века в быт вошли часы без циферблата с дисплеем на жидких кристаллах. Сегодня уже существуют сверхточные атомные часы, которые признаны «эталонными».
Но именно Швейцария остается законодательницей мод в часовом деле. «Швейцарские часы» это уже литературная метафора с множеством понятий, от несомненной точности до не менее несомненной респектабельности. И даже те, кто иронизирует по поводу того, что все часовые «великие изобретения», за исключением турбийона, были сделаны далеко за пределами Швейцарии, сходятся в одном: именно здесь часовое производство достигло невиданных высот. И вряд ли дело только в «раскрученности» марок: куда важнее, что швейцарским часовщикам удалось до предела сузить люфт между эксклюзивным и массовым производством в таком деликатном вопросе, как качество. И когда вам в Женеве или Цюрихе с долей иронии скажут: «И дорогие, и дешевые часы показывают одно и то же время», это означает, что в Швейцарии технические требования к механизму и серийных, и «эксклюзивных» «омег», «тиссотов», «брегетов» и «улисс-мардинов» если и отличаются, то ненамного. И серийные швейцарские часы никто не назовет «штамповкой»: на них та же печать сдержанного вкуса, респектабельности и точности. И даже супердорогие часы остаются прежде всего часами, а уже потом украшением: золотые корпуса здесь не в почете, и даже представляя модель для миллиардеров, чистейшие бриллианты, которыми усыпан корпус, сажают не на платину, а на сверхпрочную сталь. Золото металл мягкий, оно не обеспечит должной защиты механизма, а значит, и качества часов, которые должны быть точными, водонепроницаемыми и противоударными они ведь швейцарские& И когда «Тиссот» совмещает в одном корпусе компас, альтиметр, барометр и часы, на точность хода эта «многофункциональность» влиять не должна.
И как уверены многие, часы на руке могут очень много рассказать о своем владельце. Как признался один коммерсант, «если у моего собеседника на руке китайская золотая подделка под Ролекс, я с ним дел иметь не буду».
Тем не менее китайской подделке под «Ролекс» тоже удалось войти в историю. Произошло это на закладке плотины электростанции в России в 90-е годы. На торжественной закладке фундамента электростанции присутствовали Чубайс, глава РАО ЕЭС, и Кириенко (тогда премьер). При всем скоплении народа Чубайс вдруг снял с руки золотой «Патек Филипп» и бросил в жидкий бетон! Мол, традиция такая, на счастье! Кириенко ничего не остается делать, снимает с руки свои, не менее дорогие часы, и тоже кидает их в жидкий бетон. Каково же было удивление Кириенко, когда вечером на банкете он снова видит на руке Чубайса дорогие часы! «Как так?!!» «Да очень просто. Я что дурак выбрасывать в бетон настоящие часы? Купил вчера в аэропорту, в киоске, китайские, за 100 рублей, какая разница!» Кириенко, по словам присутствующих, весь вечер молчал и был явно невесел.
Источник: http://www.iamik.ru/
